Манипуляция вместо смысла
Александра Кочеткова, Профессор Института бизнеса и делового администрирования Академии народного хозяйства при правительстве РФ по направлениям «Социальная психология управления» и «Организационное поведение».
Опека, единственная деструктивная модель организационного поведения, - это собес с Павлами Эмильевичами из «12 стульев». Работать они не желают, играют в слабых и при этом опутывают своей ложной любовью, для того чтобы нормальный человек не сопротивлялся и был донором. Это не только плохо для бизнеса, это опасно для личности.
«Выходишь из дверей компании на Садовое кольцо в час пик - словно чистый кислород вдыхаешь». Когда атмосфера в компании такова, что загазованный воздух центра Москвы кажется чистым кислородом, в ней, скорее всего, поселилась опека. Именно она оставляет у нормальных людей психологическое ощущение затхлости и нечистоплотности. Самый большой вклад в него вносят манипулирование и социальный контроль со слежкой, доносами и стукачеством. Как изредка применяемый рабочий инструмент манипулирование имеет право на жизнь, например в столкновении с интриганами. Но оно не может быть формой жизни.
Интрига вместо жизни
Как и в авторитарной модели, в опеке двигателем является сила. Только она мутировала, приобрела косвенный характер и превратилась в самую грязную форму психологического воздействия - манипулирование. Опека пронизана манипулированием и всем тем, что оно с собой несет: ложью, агрессией, унижением. Нормальному человеку в такой среде находиться очень тяжело, и для собственной безопасности важно как можно раньше распознать признаки манипулирования. Обычно выделяют три его типа.
Прямое индивидуальное манипулирование.
С его помощью люди заставляют опекать лично себя. Обычно это грязные, унизительные игры, карнегианские выходки в стиле «Ты не хочешь, а я тебя заставлю». Не говорится ни слова в простоте. Фраза (с завыванием провинциального трагика в голосе) «Ой, что-то у меня сегодня голова болит» на самом деле означает: «Дорогие коллеги, сегодня я не могу выполнять свои функции, придется вам делать работу за меня». Или, например, любимая игрушка советских ВУЗов: старшее лицо встречается с молодым сотрудником и заявляет: «Знаете, с кем бы я ни говорил, никто о вас не скажет ни одного доброго слова. Я вынужден вас защищать от всех». Эту игру можно прекратить одним словом, спокойно буркнув что-нибудь вроде «Да врут они все, не верьте им». Но если в этот отправной момент не распознать попытку манипулирования, начинается втаптывание в грязь - человек открывается, и вся компания благополучно садится ему на шею.
Россиянам от 32 лет и старше подобные игры должны быть хорошо знакомы. На излете социализма и в перестроечное время использовалась масса инструментов манипулятивного типа. Но сегодняшняя молодежь, воспитанная на книжно-литературном менеджменте и ожидающая встретить в компании нормальные отношения, получает в системах такого рода жестокий удар - вплоть до разрушения личности и попадания в больницу с неврологическим диагнозом. В России это уже стало серьезной заботой психологов и социологов.
Особенно сильный удар получает тот, кто вырос в условиях любви и бережности. Неизвестно, с чем ребенку придется столкнуться в жизни, поэтому лучше с малых лет готовить его держать удар. Дети должны видеть мир, как он есть, а не таким, каким он кажется родителям. Тогда, даже получая травму, они научатся выигрывать. И не только один на один, а и один против многих.
Вторым типом манипулирования являютсягрупповые психологические позиционные игры.
Раньше их сравнили бы с шахматной партией, сегодня уместнее назвать это квестом. В игре есть разные кланы и позиции, крайне важно, кто, что, кому и как сказал, как посмотрел, вздохнул и повернулся. Люди буквально живут этой игрой, подменяя ею рабочий процесс. Ценность человека в таких системах определяется не значимостью в работе, а его игровой компетенцией.
Среди этих игр особенно вредоносны те, которые меняют принятие решений на бессмысленное времяпрепровождение, хорошо показанное в фильме «Гараж». Замалчивание, забалтывание, умничанье, ветвление и замечательная игра «Ура!» Происходит это потому, что смысловой процесс принятия решений заставляет людей действовать и нарушает диспозицию у кормушки.
Индивидуальное и коллективное манипулирование облегчает третий элемент психологических игр - социальный контроль.
Отвратительный, с точки зрения свободного человека, он объединяет слежку со стукачеством не только наверх, но и во всех прочих измерениях. Все знают друг о друге все до мелочей и потому в нужный момент могут дернуть за чувствительную ниточку. Таким свойством обладают, например, коллективы старых жилых домов с советским прошлым. Люди следят, доносят и подставляют друг друга, чтобы не нарушить монолитность среды. Ведь с нормальным лидером опека может бороться только в сплоченном таким образом коллективе. В этой вязкой массе гаснет и тонет вся энергия лидера.
Социальный контроль как инструмент никогда не бывает белым, даже если служит внешне пристойным целям. Например, в немецком обществе он применяется для поддержания законности (именно законности, а не демократии). Но нужно понимать, что бюргеры склонны к этому, психологически настроены. В России нет такой изначальной готовности людей следить друг за другом.
Наиболее тяжелый инструмент, который использует толпа, - угроза бойкота, остракизм: «Если не будешь повиноваться, мы тебя выкинем». Большинство обитателей советских школ и пионерских лагерей выработало иммунитет против остракизма, однако успело вырасти целое поколение людей, для которых он может стать неожиданным ударом. Наиболее травматичен остракизм для слабых людей, сохраняющих рудиментарную детскую потребность в принадлежности к толпе, а также для тех, кто ценит коллектив не за человеческие достоинства, а просто как массу, к которой также принадлежит, потому что сам тоже неполноценен. На нормальных, сильных людей вся эта грязь не действует, но высасывает силы, отнимает смысл работы и не дает нормально служить делу.
У опеки есть и более сильный инструмент, чем психологические игры. Это прямое уничтожение с помощью черного пиара, подстав и срыва заданий. Особенно четко это проявляется в опеке, корни которой уходят на самый верх, к собственнику. Беда той компании, у которой в круге собственников появляется опечный элемент. Этот «засланный казачок», который обычно некомпетентен (опека страшно боится компетентных людей), будет протаскивать наверх всякую гниль и уничтожать сотрудников, нанятых другими партнерами для решения проблем в бизнесе.
С годами опека вообще теряет способность воздействовать на людей открыто и честно. И тогда толковому сотруднику приходится проводить чуть ли не следственные мероприятия, чтобы узнать правду.
Борьба с опекой
В любом случае руководитель должен начать санацию с себя. «Не перекашиваю ли я систему в сторону слабых? Не слишком ли комфортные условия создаю сотрудникам, чтобы они могли ничего не делать и получать за это деньги? Есть ли у меня контролирующие системы, которые наблюдают за результатом (а не за процессом) труда? Не приношу ли в бизнес-процесс функции государственного соцобеспечения?» - вот те вопросы, на которые руководитель должен честно ответить перед самим собой. Если приведение в систему функций минздрава и минобразования оправдано, то собеса - категорически нет.
Когда описанные в этом и предыдущем номере признаки опеки налицо в полном составе, единственно действенным средством против нее является хирургическое удаление. Путем увольнения отдельных людей или целых департаментов, если процесс это позволяет. При частичном увольнении нужно менять не менее 50% людей. Вводя в дело нормальных сотрудников (особенно молодых), нужно выбирать обладателей холерического темперамента, если это допускает профессия. Если не позволяет - то просто самых жестких, неуживчивых и стервозных. Иначе оставшаяся опека отформатирует людей, подменит понятия и самовосстановится.
Если вы не первое и не второе лицо, на частном уровне с опекой можно бороться двумя способами. Во-первых, это игра «тиран» - демонстрация характера тираннозавра с полной непредсказуемостью и чудовищным уровнем агрессивности. Задача - раздавить опеку, быть настолько неожиданным и в самой гнусной форме злобным до тех пор, пока люди не начнут банально шарахаться в сторону и узнавать друг у друга по утрам, в каком вы сегодня настроении. В определенный момент вы почувствуете, что они снимут свои маски и впервые начнут слушать и слышать.
Вторая игра - «антигерой» или «демон». Она более позиционная и годится для тех случаев, когда с опечным коллективом придется сосуществовать достаточно долго, а по каким-то причинам - невозможно. Придется изображать существо (даже не человека), которое намного хуже их. Они лгут - а вы лжете так, что уши в трубочку сворачиваются. Они коварны - а вы абсолютно не предсказуемы и отказываетесь от того, что сказали секунду назад. И все это мягко, напевно и цинично. Для коллективов низких уровней развития («стадо» или «стая»), чем чудовищнее ваши параметры, тем больше вы выигрываете. Они ценят как раз игровой класс, изворотливость и агрессию - те качества, которые игра и позволяет демонстрировать.
Вторая игра очень опасна для нормального человека. Играя демона, потихоньку в него же и превращаешься. Нужно понимать, что на кону стоит твоя собственная личность, и безнаказанно вываляться в навозе нельзя - потом придется отмываться. Очень трудно остаться безразличным к силе и влиянию, которые у тебя появятся, потому эта игра обычно используется только в антикризисном управлении. Когда любой ценой нужно поднять коллектив, другого не будет и нужно работать с тем, что есть. Игры помогают подмять опеку и вести ее за собой, вот только для чего это нужно, если опека противоречит смыслу рабочего процесса. Вы потратите время, силы - но непонятно зачем.
* * *
Подводя итог, можно сказать, что не существует никаких бизнес- и иных целей и стратегий, ради которых стоит создавать столь ужасную среду - гибрид детского сада с дурдомом и собесом. Она противоречит не только бизнес-целям, но и любым задачам некоммерческих учреждений. Опека не может участвовать в бизнесе, не может быть частью гибрида, она подлежит решительному уничтожению.
Опубликовано в журнале "Бизнес-журнал" №4 от 01 Марта 2006 года
