Мнимая смерть

Александра Кочеткова, Профессор Института бизнеса и делового администрирования Академии народного хозяйства при правительстве РФ по направлениям «Социальная психология управления» и «Организационное поведение».

Даже для здоровой компании деловая среда в России, как правило, патологически агрессивна. Но если компания еще и переживает кризис, происходящее переходит всякие границы. Контрагенты - партнеры, клиенты, фискальные органы и все прочие - немедленно превращаются в неумолимых кредиторов, многие из которых хотят не только вернуть свое, но и прихватить с тонущего корабля все, что плохо закреплено.

Когда одна из нескольких взаимодействующих компаний на Западе терпит бедствие, другие стремятся не допустить обрушения цепи, ведь от этого всем будет только хуже. Именно из этой взаимопомощи появились листы ожидания и кредиты вендоров, позволяющие отсрочить оплату по обязательствам. Но у нас ни о какой взаимопомощи и речи не идет. Вчера директора фирм-партнеров вместе пили водку, парились в бане и клялись в вечности деловых связей, а сегодня, когда бизнес партнера в беде, вчерашние «друзья» зубами вырывают не только свой капитал, но и части гибнущей компании.

У пребывающей в кризисе фирмы начнут требовать возврата долгов с утроенной силой, причем не только извне, но и изнутри. Ведь работники предприятия - тоже кредиторы.

«Никто не хочет ждать» - избыточное описание ситуации. Антикризисный управляющий ведет войну, где постоянно открыт второй фронт - реструктуризация задолженности. В итоге приходится использовать любую возможность перекредитоваться, продать свои обязательства или смягчить кредитную нагрузку иными способами.

Ожидания и требования кредиторов обостряются в тот момент, когда у них появляется надежда хоть что-то вернуть. Следовательно, задача антикризисного управляющего состоит в том, чтобы уничтожить эту надежду.

Действовать следует так же, как и в случае с индивидуальным банкротством: антикризисный управляющий повсюду начинает транслировать мысль, что компания мертва. Можно позвать всех кредиторов на собрание, можно работать с каждым индивидуально. Главное - донести до них простую формулу: «У нас есть обязательства, но ответить по ним мы не можем».

Ловушка мнимой смерти заставляет кредиторов смириться и отнестись к моментальному возврату долгов как к делу совершенно невозможному. В действительности же под маской смерти в компании продолжается жизнь, воссоздаются финансовые «карманы», формируются потоки и накапливаются резервы. Однако при этом следует с цифрами на руках объяснять кредиторам: если обязательства будут предъявлены сейчас, надежда получить возмещение исчезнет навсегда. Если же отложить их на потом и дать еще один кредит, вероятность получения денег повысится.

Уступчивым кредиторам, которые согласятся на такие условия, полагаются всякого рода преимущества. Например, доступ к бизнес-планам. Можно даже допустить их представителей к управлению компанией - ввести наблюдателей в совет директоров.

Для того чтобы окружающие либо не говорили о компании вообще ничего, либо говорили только хорошее, следует опустить железный занавес, создав полную информационную изоляцию от внешней среды. В таких условиях останавливаются все маркетинговые, брэндинговые и прочие программы. Никаких бизнес-тренеров, никаких журналистов! Компания снимает все упоминания о себе в «желтых страницах», демонтирует вывески и даже дорожные указатели. При этом службы контрпропаганды по заданию конкурсного управляющего повсюду транслируют информацию о полной смерти организации.

Вход людей в компанию и выход из нее также должны быть ограничены. Значительного найма, поскольку компания в кризисе, в любом случае не будет. Но и увольнения тоже нужно лимитировать. Желающим покинуть компанию следует дать несколько дней, чтобы оформить увольнение по самому благовидному поводу или выход на пенсию. Этот исход людей из компании в рамках той же мнимой смерти полезно представить как массовое увольнение. А затем выход из компании закрывается: оставшиеся дали согласие поработать еще некоторое время.

В числе контактеров компании, переживающей кризис, как правило, резко увеличивается количество мошенников. Они нутром чувствуют момент выхода капитала и пытаются воспользоваться этим. А значит, логичным является резкое усиление функций безопасности, кто бы их ни осуществлял - наемная или внутренняя служба. Для минимизации ущерба стоит заморозить все проекты и внешние контакты, которые не относятся к безусловно необходимым.

И, наконец, в условиях кризисного управления нельзя полагаться на административный ресурс. Чиновнику очень удобно поддерживать компанию, когда у нее нет проблем. В этом случае патрону не нужно напрягаться. Ему вообще ничего не нужно делать! Но в случае кризиса у подопечной компании приходится шевелиться, а значит, создавать угрозы своему креслу и благополучию. И не стоит удивляться, если решение, которое патрон только что вам обещал, резко меняется на противоположное, едва вы закроете за собой дверь его кабинета.

Куда большей последовательности, чем в «мирное время», можно ждать от силовых структур разных видов. Хаос и нагрузки для них - привычная среда. А значит, с большей вероятностью можно ожидать, что они и в беде будут защищать того, кого изначально поддерживали. От чиновников же такого постоянства ожидать совсем не приходится.

В итоге затаившаяся, «накрытая колпаком» компания получает передышку, которой можно воспользоваться для формирования полноценной программы выхода из кризиса. Инфраструктура бизнеса разрушена? Хозяйственные связи обрублены? Значит, придется их реставрировать: и в области снабжения, и в сфере сбыта. Но все это будет уже в другой, новой жизни.

Опубликовано в журнале "Бизнес-журнал" №23 от 05 Декабря 2007 года.